Я опробовал рубильник от выхода на поселковое электричество — его подача также была прекращена. Осмелев еще больше, я приоткрыл заглушку вентиляции, жадно впитывая в себя свежий воздух. В самодельном бункере стало заметно холодней, но легче дышать. Еще несколько часов пришлось провести в страхе за собственную шкурку — вдруг нападение всё-таки происходило с помощью химического оружия? Но всё обошлось, дышалось свободно, голова соображала хорошо.
Вечером я осмелился достать портативную газовую плитку и, наконец-то, приготовил себе горячее — любимую гречневую кашу с мясом, замаринованном заранее по собственной хитрой методе. Что ни говори, но человечество за свою жизнь сумело накопить изрядное количество полезных рецептов консервирования пищевой продукции. Еще первобытные люди научились вялить и коптить мясо и рыбу. Сейчас же ко всему этому добавились вакуумные упаковки, стерилизация и консервация. Жаль не было времени заготовить впрок собственную тушенку, стянул один интересный рецепт с сайта горных туристов. Но всё в таком цейтноте успеть просто невозможно!
Чтобы согреться и прийти в форму на пятый день я занялся активными физическими упражнениями; простейший велотренажер, гантели и небольшая штанга были заранее спущены в бункер. Приток свежего воздуха позволял готовить на газовой плитке, но обогревать ею помещение было как-то страшновато. Поэтому все две недели, проведенные под землей я ходил в термобелье, теплой одежде и спал в зимнем спальнике. Я люблю составлять для себя заранее чёткий распорядок дня, годы во фрилансе приучили, да мне всегда нравилось составлять планы и расписывать собственное будущее. Вот только люди слишком часто их ломали., чем вызывали раздражение. Не люблю, когда всё идёт не по плану.
Итак, подъем в семь часов утра, утренний чай, затем целый час зарядки, после неё неспешный завтрак, состоящий из разогретой банки с кашей, кофе и какой-нибудь булочки из пакета. Не хотелось даже думать, что в неё напихано, раз получился такой большой срок хранения. В нынешней ситуации это выглядело бы чересчур гротескно. Затем я высовывал наружу датчики и антенны, проводя ежедневные наблюдения. Через неделю после часа Х наружу через толстую пластиковую трубу вышла портативная видеокамера, она могла поворачиваться на триста шестьдесят градусов, делая полный обзор моего огорода и домов соседей. На ноутбуке появилась смазанная картинка, камера была недорогой, но в целом обстановку прояснила. Никакого апокалипсического пейзажа с разрушенными зданиями и черным небом! Обыденная сценка из деревенской осенней действительности. Пожухлая трава, перепрелая ботва, деревья, теряющие последние листья, мокрая земля и затуманенное непогодой небо. Что ж — неплохо!
Затем следовала общая приборка, подкачка вручную воды из закрытого заранее колодца, обследование бункера на предмет течи или прочих неприятностей. Незаметно наступало время обеда. Чтобы сильно не заморачиваться я пользовался специальными наборами для супов. Например, из разных видов чечевицы или круп. Варишь его положенное по инструкции время, добавляя по вкусу тушняк, и ешь в своё удовольствие. Послеобеденный чай я проводил с планшетом или смартфоном, перечитывая книги или какие-нибудь скаченные инструкции и наставления. Спасибо веку общей цифровизации, на моих дисках оказались десятки тысяч произведений угасшей в одночасье человеческой цивилизации.
После полдника, состоящего из какао и сладкого, а как без этого, организм в холоде постоянно требовал калории, я приоткрывал вентиляцию и шел на велотренажер. Двадцать километров было обязательной дневной нормой, не возбранялось и больше. По своей прошлой жизни я знал, что сидячее времяпровождение очень вредно сказывается как на общем тонусе организма, так и на здоровье. После тридцати лет постоянные занятия физкультурой для мужчины просто обязательны! Как-то раз случайно попал на неофициальную встречу выпускников нашего института и был безмерно удивлен обилию пивных животов мужской половины однокурсников. Для мужчин немного за тридцать это уже диагноз. Я же тогда как раз втянулся в посещение тренажерного зала и «блистал» в тот вечер наличием бицепса и трицепса, вызывая нескромные взгляды некоторых дам. Правда, меня хватило только на два часа, чтобы перетерпеть это сборище. Далекие и, в общем-то, чужие люди.
Ближе к вечеру в бункере проводится неспешная проверка запасов, проводящаяся в соответствии с описью, составленной на обыкновенном блокноте, прикрепленном к планшету. Это, казалось бы, бессмысленное в настоящий момент занятие сильно успокаивало меня. Составление планов на будущее и подсчёт активов — вот мои самые любимые дела.
Ужин был более разнообразным и неторопливым: каши, паста или бобы, к ним обязательная банка овощных консервов. Не хотелось проблем с пищеварением, тем более что биотуалет не всегда спасал от запахов. Кстати, еще один минус большинства постапокалиптических книг. Они частенько не уделяют должное внимание описанию зловонных ужасов подземных убежищ. Множество редко или вообще немытых тел, уборные с их постоянными очередями, плохо смываемые отходы человеческой жизнедеятельности в клозетах. Обычный бытовой и пищевой мусор, который по привычке громоздят людишки. Хотите настоящей постапоклиптики? Почитайте мемуары людей, побывавших в нацистских концлагерях, вот там царил полный ужас в его самом мрачном апогее. Выживание в этих филиалах ада тот еще квест!
Глава 3
На божий свет
И вот наступил тот момент, когда «крот-выживатель» вышел наружу. Рано или поздно это должно было случиться, так смысла его откладывать бесконечно? За две недели я достаточно озяб в этой дыре, хотелось свежего воздуха, нормальной постели и свободы передвижений. Иначе смысла в спасении?
Меня всегда поражали люди, всерьез размышлявшие о возможности пересидеть ядерную зиму в маленьком бункере. Да вы там скорее сдохните или с ума сойдете! Выжить в таких условиях смогут не самые здравомыслящие индивидуумы, а скорее самые тупые и готовые на все. Другой вопрос — огромное и по разуму подготовленное правительственное убежище типа легендарного Ямантау. Но там проблема выживания рано или поздно перейдет больше в плоскость социальную. Я убежден, что выжить сможет только общество с предельно жесткой диктатурой. То есть начнется насилие над личностью, скорей всего будут и показательные казни, социальное ранжирование. Ничего нового и полезного для будущего человечества. Какие выродки оттуда затем выйдут на поверхность можно только догадываться.
Или вы всерьез думаете, что группа благообразных учёных мужей и прекраснодушной интеллигенции получит в такой ситуации хоть какой-то шанс? Я не встречал в жизни более недисциплинированных и эгоцентричных людей, попросту кучка самовлюбленных павианов. То же самое касается всевозможных политиков и руководителей, обычная, за малым исключением, человеческая пена. Власть им нужна только для набивания личных карманов и, чтобы потешить собственное самолюбие. Им точно предоставлять места в бункерах не следует.
А как же люди служивые, спросите вы? Уф, видимо, вы не служили в армии, горько усмехнусь я. На службу государеву обычно идут или ради карьеры, или туда попадают неудачники. То есть вы хотите, чтобы вашей жизнью в ограниченном пространстве командовала какая-то бестолочь, или человек, для которого вы только средство и расходный материал? Согласен, есть в войсках толковые и честные ребята, но их мало, да и задрючены они системой, против нее уже не пойдут. Ярких и самобытных личностей со службы выжимают. Не верите — посмотрите нашу историю за последние тридцать лет. Где все блеснувшие хоть чем-то генералы? То-то и оно. Остальным жить охота, вот и молчат в тряпочку!
Холодный октябрьский воздух встретил меня небывалой свежестью, аж голова закружилась. Пришлось постоять с минуту, чтобы немного прийти в себя. Представляю какой сейчас внизу зловонный аромат! Не хочу нынче возвращаться, поэтому спрыгиваю с выступа, ограждающего запасной выход от потоков дождевой воды, и вышагиваю на сырую землю. Осторожно втягиваю через нос густой, как студень воздух, с наслаждением выдыхаю. Боже, или кто у нас там сейчас, как хорошо! Не знаю, сколько я пробыл в остолбенении, наслаждаясь обычными запахами осеннего утра, бедного, в общем-то, по сравнению с летом на ароматы, тускло освещенного пасмурным небом, пропитанного насквозь влагой.